Н.Д.Солженицына, вдова давно почившего писателя, то и дело заявляет, что вот, мол, некоторые утверждают, будто её покойный муж в своё время то ли призывал, то ли мечтал, то ли рассчитывал, что американский президент Трумэн бросит атомную бомбу на Советский Союз, как на Японию. Это ложь! Ничего подобного за Александром Исаевичем нет и не могло быть. Он — великий патриот!

Очень хорошо.

А первой по этому вопросу в книге о Солженицыне, вышедшей в ЖЗЛ ещё в 2008 году, выступила Людмила Сараскина, доктор филологических наук, визитинг-профессор в университетах США, Дании и Польши, старший научный сотрудник Института художественного воспитания детей. Обстоятельный разбор этой книги дала Лия Горчакова-Эльштейн, советская еврейка, живущая в Израиле, в книге "Жизнь по лжи. О биографии А.Солженицына" (2009. Израиль).

В своём достославном сочинении, удостоенном премии имени Солженицына, членом жюри которой она имеет честь быть, на странице 761 (всего их около тысячи) Людмила Ивановна писала: "В СССР с Александром Исаевичем сводили счёты старым способом — в жанре "травли с подлогом". В мае 1982 года "Советская Россия" писала, будто Александр Исаевич, изгнанный из страны, бросил в лицо согражданам страшную угрозу: "Подождите гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!"

А это подлог, да? Но тут сразу возникают вопросы. Почему точно не указаны дата или номер газеты, где профессор обнаружила подлог? Почему не назван автор? Или это была редакционная статья? И разве не убедительней было бы просто привести цитату? Но нет цитаты! А главное, когда именно в изгнании и где бросил угрозу-то милый Александр Исаевич — в книге? в статье? в выступлении по радио? В интервью... Тоже неизвестно! К лицу ли большому учёному, визитинг-профессору Европы и Америки пренебрегать всеми этими данными? Уже тут зарождается немалое сомнение.

Но читаем дальше: "И бедные запуганные сограждане даже не догадывались, что газета жульнически цитирует сцену из "Архипелага", слова отчаявшегося зэка на Куйбышевской пересылке". Извините, ваше профессорское сиятельство, но вы противоречите любимому писателю: у него эта сценка разыграна не в Куйбышеве, а в Омске. Между ними, поди, тысячи полторы верст. И не одинокий заключенный фигурирует в ней, а "мы": "Мы накаляли друг друга таким настроением — и жаркой ночью в Омске мы кричали надзирателям: "Подождите, гады! Будет на вас Трумэн!.." и т.д. И дальше всё — мы... мы... мы... То есть, кричали некие безымянные зэки и я, известный вам Солженицын, вместе с ними. Да уж наверняка всех громче и пронзительней вопил. При его-то голосе...

Но, вообще говоря, всё это туфта, ничего подобного наверняка не было, никто не посмел бы орать подобные угрозы. Солженицын измыслил такое художество в приступе злобы, когда сочинял свой "Архипелаг". Впрочем, и не важно, было это или не было. Главное, что в своей ненависти он доходил до таких пароксизмов. Но о них бедные сограждане и знать не могли — откуда?

И теперь посудите, госпожа профессор, мог ли кто-то в "Советской России" писать, что ваш любимый сочинитель изрыгал столь страшные словеса, грозил Трумэном не когда-нибудь, а после того, как его изгнали из страны? Ведь вышибли-то Александра Исаевича в феврале 1974 года, когда Трумэн уже двадцать лет, как не был президентом и даже успел удалиться в лучший мир, где занимался художественным воспитанием грешников. Уж не врете ли вы, мадам? Ай-яй-яй... Не вы ли сама подлог учинили, а не газета? Стыдно, матушка. "Советская Россия" в суд подать может. Валентин Васильевич, не упустите шанс!

У меня нет сейчас под рукой этой газеты за 1982 год. Но вот её номерок за 24 июня 1997 года. В нём на третьей полосе читаю: "Было время, когда я верил Солженицыну, казалось, что он честный человек. Но вот сейчас человек, учивший жить не по лжи, сам стал воплощением лжи... Демократы по одной только Московской области за один год сократили население на 100 тысяч человек — Солженицын и ухом не ведёт. А ведь страшнее потерь не было никогда в истории России... Лгал Солженицын всю жизнь. Он по одну сторону баррикад с Ельциным и Гитлером, Чубайсом и Геббельсом, со всеми, кто учинил геноцид русского народа". Со своими псалмами в честь лжеца влезли в эту компанию и вы, мадам. Как вам живется между Геббельсом и Чубайсом?

Могу назвать и автора приведенной цитата. Хотите? Это талантливый журналист Александр Трубицын. Вот видите, как добросовестно мы работаем: точно указываем источник — дату и страницу, называем автора.

А что же Н.Д. Солженицына? Да она просто перепутала сочинение своего приснопамятного супруга с тем, что сама сварганила из его сочинения, по указанию Путина сократив эту телемахиду в четыре раза для внедрения полученной чекушки в головы беззащитных школьников. При этом любящая вдова, разумеется, выбросила уж самые мерзкие гадости своего супруга, уж особенно безмозглый вздор, уж вовсе комическую брехню.

Например, благоверный писал, что в советских зверинцах хищников кормили приговоренными в расстрелу классовыми врагами в живом виде. Сейчас можно сказать: "Ничего подобного у моего незабвенного нет! Вот посмотрите!" И предъявить нам свою чекушку. Действительно, там об этом ни слова. Но открываем часть первую "Архипелага" и в четвертой главе находим тех самых классовых врагов, живьём брошенных тиграм, шакалам и крокодилам. Мало того, тут и обоснование. Вот, мол, как думали большевики: "Этим врагам всё равно умирать — отчего бы смертью своей им не подержать зверинцы республики?"

А вот ещё интересней: "Заключенных в наказание за невыполнение дневного плана по заготовке древесины оставили ночевать в лесу — и 150 человек замерзло насмерть. Это обычный соловецкий приём, тут не усомнишься" (часть 3, гл.4). И куда же дели 150 замерзших трупов? Да судя по всему, туда же — в зоопарки. Там разморозят и — крокодилам. Какое для них лакомство! Всё ясно. И только одно непонятно: а кто же на другой день план выполнять будет за этих 150?

Можно себе представить, с какой неохотой вырезала мадам и эту столь эффектную картиночку. Дальше в лес — больше дров: "Роту заключенных около ста человек опять же ЗА НЕВЫПОЛНЕНИЕ НОРМЫ ЗАГНАЛИ НА КОСТЕР — И ОНИ СГОРЕЛИ!" (там же). На этот раз не только опять не позаботились о том, кто выполнит норму завтра, но даже и о крокодилах. Но очень интересно, как это можно — сто человек "загнать на костер" — по одному или всех сразу? Тем, кто сомневается, Солженицын втолковывал: "Те, кто морозят людей (уж в этом-то, мол, вы убедились. — В.Б.), — почему не могут их сжечь?"

Мадам и этот шедевр выбросила. А вот совсем о другом, но того же качества, той же выделки. По возрасту — 1918 год рождения — Солженицын подлежал мобилизации в первый день войны, а он, сытый бугай, закончив летом 41 года университет, несколько месяцев отсиживался в глубоком тылу: преподавал, видите ли, надмирную науку астрономию в одной из школ города Морозовск, что ещё дальше от фронта, чем родной Ростов-на-Дону. На фронт попал только в мае 1943 года, а за несколько месяцев до конца войны был арестован и отправлен в безопасную Москву, которую тогда давно уже и не бомбили. И вот, несмотря на все эти немалые усекнования сроков, он и в известном письма к съезду писателей гордо именовал себя "всю войну провоевавшим командиром батареи" и в "Архипелаге" стонал: "четыре года моей войны..." (ч. 2, гл. 4). То есть, кровь мешками проливал дольше, чем война длилась. Нежные персты вдовицы убрали эти наглые "четыре года".

Жаль, не поручил ей Путин сократить ещё и помянутое письмо съезду писателей, она из него убрала бы и "командира батареи", ибо эта ложь по умолчанию давно разоблачена. Ведь когда говорят просто "батарея", то, естественно, мы думаем, что речь идёт об артиллерийской огневой батарее, какой командовал, например, Юрий Бондарев. А Солженицын руководил батареей звуковой разведки, где ни одной пушки, а только приборы да инструменты.

Повествуя о четырех годах своей войны, Александр Исаевич довольно откровенно рассказал, каким хамом он был в своей беспушечной батарее по отношению к солдатам, и каким бесстыжим холуём за счёт солдат по отношению к начальству. Например: ещё в тылу на формировке "заставил нерадивого солдатика Бербенёва шагать после отбоя" (ч.1, гл.4). А уж на фронте "метал подчиненным приказы, убежденный, что лучше тех приказов и быть не может...Отцов и дедов называл на "ты", обрывал, указывал, посылал под снарядами сращивать поврежденные провода, чтоб только высшие начальники меня не попрекнули (Андреяшин так погиб)... Был у меня денщик, которого я так и сяк озабочивал и понукал следить за моей персоной и готовить мне всю еду отдельно от солдатской"(там же).

И всё это своё свинство он оправдывает: "Вот что с человеком делают погоны!" Все, мол, офицеры таковы. Как врал, бесстыдник! Я повидал на фронте немало офицеров, и только два-три, разве что П. да Э., были такими же хамами и холуями. Я до сих пор дружу со своим взводным Алексеем Павловым, живущим в Алуште, переписываемся, в гостях бываем. И на фронте он оставался человеком. Да Солженицын и сам себя по недосмотру опроверг, рассказав, как "какой-то полковник вызвал меня и стыдил" за издевательство над солдатами (там же).

Разумеется, всё это вдовица выбросила. Как можно! Любимый писатель Путина, а оказывается в приступе холуйства даже посылал подчиненных на верную смерть!

Ещё покойник уверял, что в те дни, когда он прохлаждался в Морозовске со своей астрономией, Красная Армия драпала от немцев со скоростью 120 верст в сутки. Тут уж сам Гитлер не выдержал и врезал нобилианту с того света: "Перестать брехать! Никогда даже при успешных прорывах фронта ничего подобного не было". А при жизни своим генералом он однажды сказал: "Я не помню ни одной операции, в которой мы — хотя бы в течение двух-трех дней — преодолевали по 50-60 километров. Как правило, темп продвижения танковых дивизий к концу операции едва превышал скорость пехотных соединений". В самом деле, если бы по 120, то через полторы недели немцы были бы под Москвой, а то и в Москве. А они доползли только в декабре. Мадам Солженицына может сейчас сказать: "Нет, никаких 120-ти верст в "Архипелаге"!" Конечно, нет — в том "Четверть-Архипелаге", который слеплен сейчас.

Как предатель предателя, Солженицын, естественно, нахваливал генерала Власова ("настоящая фигура"!) и клеветал на других советских генералов: "Среди совсем тупых Власов был из самых способных. Его 99-я сд не была захвачена врасплох нападением, напротив: при общем откате на восток она пошла на запад, отбила Перемышль и шесть дней удерживала его". О 99-й сд все верно, только командовал ею не Власов. Вот что читаем о тех днях в воспоминаниях маршала И.Х.Баграмяна: "В полосе 26-й армии большой урон нанесла врагу 99-я дивизия генерала Н.И Дементьева." Вдова и тут может возопить: "Не нахваливал мой ненаглядный Власова!" Да, да, в её чекушке этого нет.

А как трусливо, шкурно вел себя Солженицын на следствии! Сам признавался: "Своим следствием я не имел оснований гордиться...Я, конечно, мог бы держаться тверже". Но — "сколько надо было, раскаивался и сколько надо было, прозревал от своих политических заблуждений... Не надо было сердить следователя, от этого зависит, в каких тонах напишет он обвинительное заключение" (ч.1, гл.3). Это заключение в очень важном пункте он считал несправедливым, ложным, но всё-таки безропотно подписал его. Какая уж там гордость...

Но, конечно, есть у него оправдание: "Затмение ума и упадок духа (то есть трусость -В.Б.) сопутствовали мне в первые недели". Но он ни о чем не жалел: "Воспоминания эти не грызут меня раскаянием, потому что, слава Богу, избежал я кого-нибудь посадить. А близко было" (там же). Ну, посадить-то он никого не мог, этим занимаются другие люди, но оклеветать на допросах, как своих единомышленников-антисоветчиков, сумел — и школьных друзей своих Кирилла Симоняна, его жену и даже свою собственную супругу Наталью Решетовскую. Тут не "близко было", а точно в десятку: условия для ареста друзей он создал. А не пострадали они только потому, что ответственные люди раскусили его клевету.

Так же безропотно, даже охотно, подписал Александр Исаевич обязательство стать сексотом, доносить начальству лагеря обо всем подозрительном в поведении собратьев по несчастью. Его вызвал оперуполномоченный и спросил ласково: "Можете?" И услышал: "Можно. Это — можно" (ч.3, гл.12). И опять — не "близко было", а работал на совесть. Его доносы на товарищей неоднократно публиковались и у нас, и за границей.

Эти два сюжета просто сокрушают образ бесстрашного несгибаемого борца! И что? Убрать! Раз-два-три — и школьники об этом уже не прочитают.

Увы, не прочитают они и рассуждения классика о том, что ему безразлично было, чем закончится Отечественная война. Победили бы немцы — ну и что! Сняли бы, говорил, портреты с усами и повесили бы портреты с усиками; наряжали ёлку на Новый год, станем — на Рождество. Всего и делов!

Несправедливо было бы умолчать и о том, что писал Солженицын о руководителях строительства Беломоро-Балтийского канала: "Впору выложить на откосах канала имена главных надсмотрщиков Беломора, наёмных убийц, записав за каждым тысяч по тридцать жизней: Френкель, Коган, Берман, Раппопорт, Фирин...Да приписать сюда Бродского, да куратора от ВЦИК Арона Сольца, да всех 37 чекистов, что были на канале, да 36 писателей, восславивших Беломор".

Так было в парижском издании "Архипелага" 1973 года, а в московском 1989 года он, видя, что его с таким нетерпением ждал Ельцин и, предчувствуя, что пламенно полюбит его Путин, Солженицын навесил на каждого из названных уже не 30 тысяч душ, а 40. Перечень имён Солженицын снабдил ещё и фотографиями "главных убийц": Френкель, Коган, Берман и т.д. Так вот, чутконосая вдова всё это выбросила: и еврейские фамилии, и фотографии. Как можно! Ещё вздумает кто-то обвинить покойника в антисемитизме...

А если помножить 40 тысяч на число названных имен, то выходит у него, что на канале загубили что-то около 2 миллионов душ. Да ведь ещё и попусту. Это чушь несусветная, как и все, что покойник написал о Беломорканале — о замечательной, огромного народнохозяйственного и стратегического значения стройке первой пятилетки. Достаточно сказать, что путь из Ленинграда в Архангельск канал сократил с 15 суток до 3,5. Как это пригодилось во время войны! Тот, кто интересуется, может обратиться к написанной на основе архивных данных работе Михаила Морукова "Правда ГУЛАГа из круга первого" (Алгоритм, 2006). А здесь замечу лишь, что среднегодовая смертность среди строителей канала никогда не была выше 2,24% (с.84). Это не превышало смертности по стране.

А вот примерчик несколько иного рода из четвертой главы второй части. Тут речь идёт всего лишь о невежестве. Покойник восторженно давал послужной список одного немца, встреченного в лагере: "Он — знаменитый немецкий ас. Первая его компания была — война Боливии с Парагваем, вторая — испанская, третья — польская, четвертая — над Англией, пятая — Кипр, шестая — Советский Союз".

Характернейшие для титана строки! Ну, в самом деле в мае 1941 года немцы захватили не Кипр, а Крит. Я уж не говорю о том, с какой стати занесло немца на боливийско-парагвайскую войну 1932-1935 годов. И вот такая концентрация вздора всего в трех строках! Такая же концентрация лжи у него повсеместно.

Но вот, что загадочно. Солженицын не раз в "Архипелаге" спрашивал себе: "Не трус ли я?.. Не подлец ли я?" И каждый раз уверенно, бодро, категорично отвечал: нет, не трус! нет, не подлец! Так вот эти вопросы и радостные ответы на них, столь важные для безупречного облика титана, вдова тоже выбросила. Как это понимать? Не есть ли это факт супружеской неверности? Людмила Ивановна, что вы об этом думаете? При вашей красоте...

А главный-то факт неверности, прямой коварной измены состоит в том, что вдова согласилась сократить "Архипелаг" в четыре раза, утрамбовала его в один горшок. А ведь раньше почти никто не мог осилить здоровенную нудную писанину, чтобы разобраться в ней, и это было, конечно, выгодно и автору, и его жене, и Сараскиной. Они все уверяли нас: "Архипелаг" это некая грандиозная правда, без которой невозможно жить. И многие, не читая, верили им. А теперь одну-то книжечку могут и осилить и увидят воочию, какая это густая концентрация лжи, злобы, невежества и тупоумия. Ну как же не измена вдовы памяти покойника!

За подлые годы Ельцина и его последователей многие так опозорились сами или своей связью с подонками, что им лучше бы затаиться и не дышать. Ведь в их же интересах! Но я знаю только трех таких персон, которые именно так поступили. Это бывший первый заместитель главы правительства Владимир Шумейко, бывший министр иностранный дел Андрей Козырев и бывший министр внутренних дел Вадим Бакатин. Где они? Куда исчезли? Кто их последний раз видел?.. Вот их примеру и нужно бы в своих же интересах последовать вдове Солженицына и Сараскиной с их похвалами почившему пророку: залечь на дно и не шевелиться. А то ведь, чего доброго, взбредёт кому-то в голову задаться вопросом: "А по какому праву Ельцин отвалил Солженицыну роскошное поместье в городской черте? И с какой стати до сих пор обитает там его вдовица?". И вдруг вопросы упадут в благотворную почву?