Sibirjk писал(а):Это люди племени Люли, люлишки (у нас их так звали), не имеют никакого отношения ни к таджикам, ни к узбекам. Они во все времена вели бродячий образ жизни, сколько себя помню по жизни в Узбекистане. Я тоже был очень удивлен когда они в 90-х появились в Сибири.

Так это тоже цыганы, разве нет? Есть цыгане оседлые, живут все заодно, где обосновались, чем-то обычно торгуют. А есть кочевые, люли.

AlexZ писал(а):Так это тоже цыганы, разве нет?

Я не знаток в народностях и национальностях, но неоднократно слышал , что это одно из ветвей цыган.

Воспоминания - ещё детские (школьные). Потому что школу заканчивал (1970-й) в небольшом (20 тыс. жителей) карельском городке (куда переехал вслед за отцом-офицером). Мама была этим очень недовольна: считала, что после учёбы "в провинции" мне будет трудно поступить в институт.

Хорошо помню первый день в новой школе. Я пришёл по-раньше в назначенный класс и спросил у девчонок-дежурных: куда можно сесть? Они показали мне парту и продолжали спорить о каких-то "множествах". Потом одна схватила мел и начертала на доске заковыристое уравнение. Другая тут же ответила уравнением такой длинны, что оно вообще едва уместилось на доске. У меня просто челюсть отвисла...

Впрочем, я сразу узнал, что в школе работал престижный математический кружок. Учительница Элла Павловна объясняла подросткам запредельные вещи (в т.ч. теорию множеств, вероятностей, чисел) - но так увлекательно, что за ней ходили хвостом. Я тоже походил в кружок, где впервые узнал про Пифагора и его мистику чисел и т.п. Но дотянуться до общего уровня так и не смог (я по жизни - гуманитарий).

За решением сложных задач иногда забегал в домик к соседу-финну - Куусинену. Однако вскоре заметил, что принимают меня там неохотно. Однажды сосед-математик прямо сказал:
- Мама вас (русских) не любит, считает оккупантами.
Мне тогда это было совершенно непонятно (о Финской войне 1939-40 гг. я почти ничего не знал).

Пы-Сы: Учитель физики (не помню уже как звали) тоже был энтузиаст, а по совместительству - ещё и астроном; и так увлекательно рассказывал о Большом взрыве, квазарах, галактиках и т.д., что ребята буквально носили его на руках.

Откуда брались в провинции все эти энтузиасты? - ума не приложу.
Видимо, время было такое романтическое: эпоха НТР и культурного расцвета, и никаких рыночных угроз для существования.

ВИК писал(а):и никаких рыночных угроз для существования.

Жаль, этой фразой вы обломали всё очарование своего повествования.

Bobas писал(а):

ВИК писал(а):и никаких рыночных угроз для существования.

Жаль, этой фразой вы обломали всё очарование своего повествования.

Это Вы что - такой махровый "рыночник", что это Вас задело?
Я сам кручусь в проклятом рынке с утра до ночи, но никого не хочу задевать - просто делюсь воспоминаниями.

Добавлено спустя 1 час 19 минут 3 секунды:
Вот помню ещё, что в Доме Офицеров у залива Ляппярви, обнаружил совершенно фантастическую для такого крохотного городка библиотеку. Это был длинный, загибающийся подковой зал с бесконечными рядами стеллажей и узким проходом посредине. Чего там только не было! И всем этим богатством распоряжалась худенькая с чёрными кудряшками и вечно печальными глазами библиотекарша Раиса.

Кроме нас двоих в этой библиотеке я никогда никого не видел, потому что провинциальные офицеры книг не читали, а пили водку и таскались по бабам. Правда, один из этих лихих гусаров, как-то раз наткнулся в музейной тишине библиотеки на Раису, сразу закрутил с нею роман и даже обещал жениться, но, насладившись обладанием, быстро сменил на другую «тёлку».

Раиса с горьким достоинством несла свой позор, сразу же ставший известным всему городу (городок-то был маленький), и эта общая отъединённость от других людей нас каким-то образом сблизила. Я любил приходить в её тихое царство и разговаривать обо всём на свете. Она была умненькая, хорошенькая, и от нечего делать взялась формировать мои литературные вкусы.

Началось всё, конечно, с античной классики «Илиады» и «Одиссеи», но главная её фишка была – финская «Калевала», потому что Раиса что-то писала об этом местном эпосе и сумела передать мне своё увлечение им:
- Калевала не сказочная страна: она никуда не делась – она до сих пор таится тут, за русскими названиями и новостроями. Знаешь озеро Айранне? Там до сих пор обитает Велламо…
- Эта царевна вод? Её можно увидеть?
- Да. Только надо сразу отвести взгляд, иначе пропадёшь навеки.
(Боже мой, а ведь это было пророчество! В первый раз я внял этому предупреждению - и уцелел, а во второй – даже не вспомнил о нём, и действительно, пропал навеки).

Однако наибольший восторг у тогдашнего 15-тилетнего мальчишки вызвал, конечно, Шекспир - античные драмы и полный свод исторических хроник. «Ричард III» перечитывался трижды, «Генрих IV» - четырежды. У Байрона больше всего понравился «Каин». У Вальтера Скотта «Гай Меннеринг», «Роб Рой» и «Аббат». У Виктора Гюго: «Собор Парижской Богоматери», «Труженики моря», «Человек, который смеётся» и «Девяносто третий год». У Бальзака: «Шагреневая кожа», «Неведомый шедевр» и особенно «Мельмот». У Диккенза: «Холодный дом» и «Тяжёлые времена» («Домби и сын», судя по дневнику, остались недочитанными). Жорж Занд («Консуэло» и пр.) тоже не понравилась (не смотря на всякие тайны и высохшие трупы в подземелье), равно, как Шарлота Бронте («Джейн Эйр», «Шерли»). Зато Оскар Уальд к немалому удивлению Раисы перечитывался постоянно.
- Ну, что тебе здесь так нравится? Дориан Грей?
- Нет… сэр Генри…
- Апостол индивидуализма и эстетизма, - неодобрительно качала головой Раиса.

У французов схожий мир чарующей экзотики я нашёл в «Саламбо» Гюстава Флобера (эту вещь я и сейчас считаю образцом исторического романа). Зато его «Искушения святого Антония» справедливо были заподозрены в стилизации. Где-то не очень далеко от Флобера я ставил тогда Эдгара По. Мир кошмаров и аномальных инстинктов, играющих с человеком, и, конечно, стихи в бесподобных переводах Зелинского («Ворон», «Улялюм», «Аннабель Ли») просто завораживали. Джека Лондона я, конечно, прочёл всего, том за томом, дивясь широте и разнообразию его таланта. Но наибольшее впечатление произвела его повесть «Странник по звёздам» («Смирительная рубашка»), посвящённая метемпсихозу.
Из писателей ХХ века в моих тетрадках отмечены Бернард Шоу, Джозеф Кронин, Грэм Грин и Сомерсет Моэм (особенно «Луна и грош»). У Линдсея особенно понравился «Ганибалл», а у Хемингуэя «Снега Килиманджаро» (концовку я знал почти наизусть). Подлинным праздником стало открытие Антуана де Сент Экзюпери (правда, его лучшую вещь «Цитадель» я узнал и прочёл уже позже).

И всё это было в "провинции" (да - при отсутствии рыночных угроз, которые уже не оставляют времени для чтения).

Вот помню ещё, что в Доме Офицеров у залива Ляппярви
...
И всё это было в "провинции" (да - при отсутствии рыночных угроз, которые уже не оставляют времени для чтения).

Как романтично! Браво вик!
Сдается мне, что у вас на ярушке был ак под этим же ником, я не ошибся?

Светло-серый писал(а):Кроме нас двоих в этой библиотеке я никогда никого не видел, потому что провинциальные офицеры книг не читали, а пили водку и таскались по бабам. Правда, один из этих лихих гусаров, как-то раз наткнулся в музейной тишине библиотеки на Раису, сразу закрутил с нею роман и даже обещал жениться, но, насладившись обладанием, быстро сменил на другую «тёлку».

Вот так взял и опустил советского офицера, разделив на провинциального и, похоже, на столичного. Ваш папа к какому сословию относился? Я сам провел детство в маленьком городке где стоял вертолетный полк и другая часть, на нашей улице были ДОС (дома офицерского состава) и моя сестра работала в библиотеке. Поэтому жизнь офицеров видел воочию , а не понаслышке и не стоило бы так их характеризовать пьянею и гуленами...
Очень рад, что в вашем лице бедненькая Раиса нашла и утешителя и вздыхателя. Надо было бы Вам вызвать на дуэль этого гусара, опорочившего честь невинной голубицы. Это было бы по рыцарски!!! А Вы предались эстетическому наслаждению, поиском романтики.

АУ! Сибиряк! Я этого не писал, исправьте автора цитаты.

А по поводу пития в воинских частях, это зависело от "папы". Если командир бухарик, то и офицеры не просыхали от спиртяги.
А что касается автора этих мемуаров, вас задело, что он не похож на поручика Ржевского? Но не всех же бог наградил гусарскими усами, будьте великодушны )))

Светло-серый писал(а):Сдается мне, что у вас на ярушке был ак под этим же ником, я не ошибся?

Даже не понимаю, о чём это Вы, уважаемый.

Добавлено спустя 8 минут 49 секунд:

Sibirjk писал(а):Вот так взял и опустил советского офицера, разделив на провинциального и, похоже, на столичного.

Что странного, что офицеры в провинции "пивали"? Там было скучновато, а всякие книжки уже мало их интересовали. Конечно, встречал и очень достойных людей, и мне не стоило так обобщать (тут Вы правы), но в том-то и особенность воспоминаний, что они - пристрастны и субъективны (что запомнилось, то и вспомнилось).

Светло-серый писал(а):АУ! Сибиряк! Я этого не писал, исправьте автора цитаты.

Приношу извинение! Да это не ваша фраза, но как она прилепилась к вам не понял.

Весна 1987-го, Баку. Тепло, +25, для местных - холодно. Приезжие ходят в рубашках, местные - в куртках, дубленках и иногда в норковых ушанках. В магазинах есть все. Чего нет, найти несложно. Ветер, постоянно дующий то с моря, то с суши. Всегда. Первые пару-тройку дней экзотично, через неделю - раздражает, через пару недель привыкаешь. Девичья башня с узкой лестницей внутри, ветер на верхней площадке, задирающий мини-юбки девчонок, что вызывает повышенный интерес как приезжих, так и местных, постоянный запах керосина и нефти, отсутствие водки, зато коньяка и вина - хоть залейся! "Кеча рестаран" - ночной ресторан. На берегу Каспия на белом песочке неказистое здание, работает с 12 ночи и до 6 утра. Собираются только серьезные люди, кушают шашлык из свежевыловленного осетра, пьют немного, но коньячок не менее 10 лет выдержки. Играют в нарды, в карты, иногда выигрыш или проигрыш очень велик. Женщин нет, но с каждым "человеком" приходит пара-тройка охраны. Заключаются сделки, "решаются вопросы". Однажды на моих глазах забрел всклокоченный нарик в черном длинном пальто и вытащил из кармана "ТТ". Он даже курок не успел взвести, как его скрутили и вынесли. Что с ним стало, не знаю, не спрашивал.
Люди... Если в 1987 году армяне с азербайджанцами спокойно общались за одним столом, то в 1988-м после Сумгаита четко обозначилась этническая граница. Вообще, Баку всю жизнь был интернациональным городом, если заблудишься, достаточно было спросить первого попавшегося бакинца: - Уважаемый, как пройти... ну скажем на улицу 28-го апреля?
И он начинает подробно рассказывать, подходит второй - Э, кого ты слушаешь, да? Он этот район не знает, вот куда тебе надо...
Подходит третий, четвертый, и наконец показываю тебе самый короткий и удобный маршрут.
После февраля 1988-го такого уже не было. В магазинах иногда даже не отвечали, когда к ним обращались по русски. Нацвражда дело сложное и мутное, там нет ни правых, ни виноватых, причина всегда либо экономическая, либо политическая. А чаще и то, и другое. А в мае 1988-го уже началась стрельба и в самом Баку, понеслась художественная резьба. Чаще по горлу. Ввели военное положение и сухой закон. Улетал последним гражданским бортом, под завязку набитом армянами. Таксист-азербайджанец вез в аэропорт с черной лентой на лобовом стекле. На вопрос, зачем так, отвечал: А, чтоб свои не стреляли, э. Видят, что за рулем азербайджанец.
Но при близких автоматных очередях сжимал зубы и придавливал газ.
Будет время и вдохновение )), напишу про Фергану, Бухару, Ташкент, Самарканд. И про Таджикистан.

Не был нигде, не видел, не знаю, и не жалею, ни о чём не плачу.
В то время в РСФСР хватало работы, девушек и денег.
Хватает и сейчас.